Первые три дня

март 2022 г. - февраль 2023 г.

Заметки на стикере

Пред-предисловие

К годовщине войны хотел сделать литературную обработку эскизов тех первых дней, когда мы ещё по инерции продолжали жить в  "междумирье" - сознанием ещё в мире "до" и одновременно уже в войне. Но, как часто это бывает у меня, - в ежедневной суете забыл эти тексты в черновиках в виде полуфабриката. Поэтому будут сырые, почти нередактированные наброски. Там много чего не хватает. Что происходило вокруг, детали... детали... детали... Сейчас же просто некоторые фрагменты проиходящего в те первые дни моими глазами. Так даже интереснее и уж точно лучше, чем вообще никак. Возможно, когда-нибудь и соберусь расширить этот текст до какого-то более-менее солидного рассказа :)

Предисловие

   "Заметки на стикере" - это когда забыл дома travel book (а по-простому - блокнот для заметок), а записать что-то в "мемориз" надо. Обычно у меня эта "стикерная потребность" возникает во время работы на складе. Иногда неожиданно в производственном процессе образуется "окно" свободного времени и с ним совпадает желание зарисовать словами какой-то фрагмент реальности. В таких случаях для заметок использую широкие белые глянцевые листы-самоклейки, которых здесь целые рулоны. 

   Удобная штука: стикер на половину тетрадного листа; моя японская ручка так вкусно, легко и тушево-влажно скользит по глянцевой гладкой поверности... 

   Написал сколько хотел, потом дома наклеил на странички своей "книги странствий" - получается очень даже эстетично. 

  

   На стикерах делал заметки, работая на складе в последние дни наступления российской орды на Киев - мы начали восстанавливать производство в марте, наплевав на бомбёжки и угрозу повторных атак на город.

   Правда, потом узнал, что делал заметки на термобумаге, вроде той, что когда-то использовалась в факс-аппаратах. Значит, что где-то через год эти листики почернеют и записи исчезнут... Жаль.

   

   Теперь же есть немного времени связать некоторые "заметки на стикере" в истории. Вообще-то не пишется сейчас. Не то настроение. Честно, не знаю, как меня хватало тогда на то, чтоб хоть что-то записывать - динамика событий и общее напряжение окружающего зашкаливали. Зато теперь у меня есть свои личные заметки о первых днях войны. Тогда это делалось скорее "на автомате", но из настоящего сегодня мне интересно их почитать.

   Нет, это не для мемуаров, а так... кое-что вспомнить 😉

    Вот, к слову, сфотографировал на "квадрат из пальцев" в те времена :))

    Что на фотографии? Для атмосферности: "рабочий кабинет писателя" (ага, холодный ангар свыше 900 квадратных метров представь 😁): видавший виды конторский стол нашей группы контроля в почти безлюдном промёрзшем мартовском цехе, фоном - завывание сирен воздушной тревоги, по радио (у нас на контроле оно постоянно включено) - голос диктора: "Внимание! Воздушная тревога! Воздушная тревога! Перекройте газ, воду, погасите огонь в печах, отключите свет!..." 

   И так каждый день по несколько раз. Нас с напарником веселило это "погасите огонь в печах": на улице XXI век, мы в мегаполисе, на нас летят крылатые качели ракеты, дроны, беспилотники - где, откуда, какие нахуй печи? Из какого мохнатого прошлого этот текст? Потом мы даже извратили до идиомы: "Всё, пиздец, - гасите печи!" 😁 

   Сейчас текст оповещения о воздушной тревоге откорректировали и требование "погасить огонь в печах" убрали. Знаешь, мне стало не хватать этого "огня в печах". С ним было как-то уютнее....

   Ну ладно, то такое. Ещё на столе тот самый потасканый travel book, из которого Я сейчас буду доставать сюда записи. Ещё какие-то сопроводительные документы на продукцию, валяющиеся с довоенного времени. Ещё мои любимые разноцветные "вспомогательные" ручки (почти все масляные, - они не замерзают при наших "минусах"). К слову, среди них - несколько японских фирмы Sakura - обожаю эту фирму и её канцелярию - тоже не замерзает и как-то приятно ими работать...

   На фотографии системный блок старенького рабочего компьютера - ещё с зимы  одет в картонный ящик, без которого он тупо замерзал и выключался. В картоне торчат потерянные упаковщиками канцелярские ножи - мы с напарником регулярно находили их и втыкали в бумажную "одёжку" системника - упаковщики утром их находили у нас и растаскивали, а потом теряли опять, мы их снова находили... и так по кругу. Это из времени "до".

   Ещё польская минералка из гуманитарной помощи... Кофе. Тот же самый кофе, что и на коллаже (апликации) в блокноте, в таких же стаканчиках, - дед, продающий отфильтрованную воду рядом с моей работой, продолжал снабжать людей водой и варить кофе даже под бомбёжками...

Первые дни войны 

   Сейчас, после года войны (ого, сколько времени уже прошло!) первые дни российского полномасштабного вторжения кажутся нереальными, далёкими и размытыми, словно тяжёлый сон. 

   "Мне кажется, что я сплю... Сейчас зазвонит будильник, я проснусь и начну собираться на работу", - так говорили тогда многие, находясь в шоке и растерянности от невероятности происходящего. 

   Помним ли мы об этом? Что было сразу после этого? О чём думали, как действовали в первые дни? Мне именно это кажется интересным. Невозможность, нереальность происходящего - вот первое и основное воспоминание у многих о тех днях. У посполитых шок был сильным. У меня нет - был уверен, что война вот-вот будет и психологически был к ней готов. Точнее, - думал, что готов. 

   И пусть последние восемь лет мы и так жили с войной на Донбассе, но масштабное вторжение рашистов с нескольких направлений совершенно выбило многих моих знакомых из жизненной колеи. 

    "Ты всё время знал, что будет война, - говорили потом они, - с какого сайта ты брал информацию, кто аналитик?" 

  "Да не важно уже, - отмахивался Я, - всё уже началось, теперь все аналитики, смотрите в оба, замечайте как можно больше, думайте, анализируйте". 

   В начале, помимо самого факта настоящей большой войны, больше всего шок вызвали бомбёжки и артобстрелы. Люди не могли понять, как можно их бомбить? "Как?!! Блядь, блядь же ж!" 

   Господи, Я живу в стране, где большинство населенения во многих сложных инфантильны и наивны, как дети малые. 

   Как это можно вообще себе представить... Но мне не раз пришлось услышать истории, как люди в эвакуацию из Киева рванули со словами: "в селе переждём" - прямо навстречу наступающей армии убийц и насильников.

   Потом были Буча, Ирпень, Мариуполь и прочие. Тупая дикая жестокость россиян шокировала многих. В этот ад многие не могли поверить, не могли осознать масштабов. Теперь-то да, как-то постепенно осознали. А тогда нашествие марсиан смотрелось бы более реалистично и правдиво.

  

   Можно сказать, что война идёт уже 19 (девятнадцать) лет - с военного конфликта на косе Тузла ещё при Президенте Кучме. Да, потом она там быстро перешла в политическую и экономическую сферы, где Украина её почти проиграла. Почему почти? Ну потому что фактически оккупация шла полным ходом, - много крупных предприятий во всех сферах принадлежали российскому бизнесу, российские же нарративы в информационном пространстве через всякие-прочие грантовые "институты будущего", деградация в политике, деградация образования - отупение нации... И вот сейчас должна была быть поставлена завершающая точка в этом процессе. Почти.

   Мы (те здесь, кто хоть как-то понимал происходящее), мало что могли поделать с этим, не могли этого остановить. Слушай, бабло побеждает... всё.

Мне сложно даже самому себе объяснить, как мы вообще удерживали эти тридцать лет хотя бы формальную независимость нашей страны. Просто мы этого очень хотели. И хотели, чтобы Украина была. И как теперь оказалось, нас не так уж мало.

   Не верь байкам о тогдашних "проукраинских" чиновниках и что они всем навязывали "мову" и "украинскость". То, что они говорили "для картинки" и что они реально делали - две большие разницы. А делали они всё для комфорта "русского мира" здесь. Причины? Да какие причины - Украиной с первых дней её "незалежности" управлял ещё "советский" партийно-номенклатурно-комсомольский "актив" в тесном сотрудничестве с криминалитетом. Он порождал и оставлял себе на замену такой же. Коррупционная составляющая там максимально возможная из всех возможных. То, что Украина сохранилась как государство и хоть как-то развивалась - это не закономерность, а чудо.

   Главный и критический наш проёб - у нас не было хоть какой-то вменяемой, приемлемой в общих чертах красивой, интересной концепции будущего для Украины. Её, к слову, нет и сейчас. Соответственно, нет и какой-то осмысленной, научно обоснованной СОБСТВЕННОЙ программы развития.

   И к тому же мы все, кто хоть как-то на своём уровне понимает проблему, - всё больше поодиночке или небольшими группами, у нас нет объединяющей силы, например, как республиканская партия в США и ей подобные в других странах.

   Держались только на какой-то безумно глупой любви к этой стране и воссозданном почти "на коленке" националистическом сознании. 

   

   Думаю, что многие украинские обыватели всего реального "полождения вещей" распознать не могли, - не хватало знаний и аналитических способностей, но инстинктивно чувствовали приближение новой большой трагедии. 

   Да Я и сам "распознавал" происходящее лишь очень приблизительно. Наблюдение за частными и общими, глобальными процессами в мире, осмысление происходящего было для меня хобби, одно из "вторичных" увлечений, а не профессиональное занятие. Тем более, что Я давно живу параллельно в своих мирах, которые придумывал и даже сейчас иногда придумываю для развлечения или "мысленных экспериментов". 

   Итак,  Я скорее интуитивно замечал сопротивление украинского общества, которе присходило на таких "внутренних глубинах", что просчитать относительно реальные масштабы этого не смогла никакая разведка и социальная аналитика. Это нас спасло в певый месяц войны. Вдруг откуда не возьмись в "потешный бой за три дня" ввязалось столько украинских граждан, что физически не хватало на всех ни оружия, ни возможностей армии вобрать в себя всех желающих... Вместе с тем, восемь лет российско-украинской "странной" войны после 2014 г. позволили многим избавиться от влажных фантазий относительно "русского мира". Потому и стали таким нежданчиком для аналитических служб разведок россии, США и Европы огромные очереди украинцев в военкоматы и штабы терробороны. Это был глобальный проёб в плане по быстрому "сливу" Украины.

   Что мне было понятно на февраль 2022 г.?

   Что, учитывая внешний мировой кризис, у россии хорошая (с их точки зрения) возможность легитимизировать владение Украиной. Они и так уже отставали в этом вопросе. Странно бы было не использовать период "мировой смуты". Тварь явно издавала голодное урчание и изготовилась к прыжку. О, догадайся, что же она сделает в ближайший миг? Ну точно, блядь, - она сейчас будет тобой харчиться!... Для этого прогноза не надо быть дипломированным аналитиком!

   Я приблизительно представлял, что много больших и средних предприятий в стране давно в собственности россиян или в совместном владении (их планировалось после т.н. "денационализации" окончательно "отжать"). Правда, не понимал, как они будут вести активные боевые действия среди своей же собственности (и это Я тогда ещё не знал, что количество "связанных с россией" предприятий в украинской экономике составляло огромное количество - почти 14 тысяч - и это, как вы понимаете, не киоски по продаже прессы).

   Да, да, ну откуда мне было догадаться, что разведка в кремле уже угодливо доложила (если это не очередная байка) про заготовленные украинцами "хлеб-соль" для оккупационной армии? Такого уровня идиотизма Я не мог учитывать...

   

   И всё же, несмотря на нелогичность и крайнюю нежелательность военных дествий с экономической точки зрения (моральную в случае с россиянами лучше сразу забыть), Я давал в своих прогнозах 90% вероятности, что "бобедная" война будет.  Кремлёвских пидаров явно подстёгивали к вторжению. Когда начали эвакуировать посольства,  Я давал уже 99% вероятности большого вторжения. Нас так явно и демонстративно сливали...

   Тормозил процесс только китайский товарищ Си со своей олимпиадой (ты ещё помнишь, что она была?). Именно благодаря ему российские войска так долго морозились "в полях", именно благодаря мы выиграли время. "В Украину пришла календарная весна. Зима была аномально короткой" - записано у меня в дневнике 21 февраля. Весна пришла чуть раньше, чем российские танки, которые теперь застревали на раскисших полях. Сама украинская земля держала их за гусеницы.

   Зная приблизительное количество войск агрессора у границы, понимая, какие деньги уже вброшены, чтобы стянуть это всё со всей россии, содержать почти два месяца "в повышенной боевой готовности", - не надо быть провидцем, чтобы понимать, что это должно иметь серьёзный "выхлоп". 

   Да, не знал точно день, но чётко понимал, что вот-вот. 

   

   Потому, когда 24 февраля меня растолкала в пять утра мой друг Татьяна: "Лёшка война началась, нас бомбят, - вставай! Что делать?", Я лишь выругался: "Ох и долбоёбы же, пидарасы вонючие!", - и попытался перевернуться на другой бок и ещё немножко поспать под отдалённые взрывы. 

   Ещё через минуту, накинув тёплый халат, достав сигарету, сдёрнув зимнюю куртку с вешалки и, направляясь на межэтажную площадку для рекогносцировки с моего высокого этажа, бросил Тане коротко: "Буди всех, одеваемся!". 

   Для меня вступал в силу план действий "А", который был обдуман ещё до войны. 

   Почему не выехал за кордон, если знал? Почему продумал, но не держал собранным "тревожный" рюкзак? Несколько причин. Первая - Я ленивый. То, что не мудрый, - само собой. Но вот то, что не умный... Второе: Я - нихуя не патриот. И в то же время, ситуативно, - украинский националист. 

  Сейчас коротко объясню за свой национализм. В моём понимании - это такой спасительный антибиотик для любого общества или личности, если запахло пиздецом и общественным разложением. Ты же его, антибиотик, не жрёшь постоянно, если в голове хоть какой мозг есть? А когда ты его глотаешь? Правильно, когда реально понимаешь, что нужно срочно "тяжёлое", иначе - всё. Знашь ведь, что гадость, но принимаешь: иначе - пиздец. Да, ты ищешь менее зверскую гадость, то тем не менее. Главное - вовремя остановиться. Опять же: "всё — яд, всё — лекарство; то и другое определяет доза"

 Третье, - а оно же на самом деле первое, - надо было любой ценой остановить разростание коллективного безумия. "Русский мир" - это фейк. Это каннибалический "пост-советский мир". Мир вырожденных идей. Урод-вырожденец. Он настолько хитёр и страшен, что его надо уничтожить. Поверьте мне. Не обмынываясь никакими "гуманизмами" и "может быть само пройдёт". Он страшен ложью и коррупцией души. Как у Стругацких в "пикнике на обочине" - есть страшная непонятная хуйня (он же коллоидный газ) - "ведьмин студень". Всё, с чем он соприкоснётся, превращается во всё тот же "ведьмин студень". Так и с "советским русским миром". Всё, до чего он дотянется - заменяя правду ложью, часто - наглой, страхом и притворством, - со временем превращается в него же в самых поганых архаичных формах российского фашизма - рашизма. Это тот самый "зомби-апокалипсис". Так вот, это и есть третья причина. Я считал себя обязанным вмешаться в происходящий пиздец на стороне тех, кто решил остановить эту орду безумного рашизма. Если не остановить, то хоть бы задержать. 

   Так мне думается. 

   ... Что Я буду рассказывать потом о войне, - надо как можно больше записывать, - думал Я, помня, как выканючивал у дедушки и бабушки рассказать о войне. Мой дед, морской офицер, пройдя войну от и до, рассказывал о ней скупо. Но когда бабушка что-то рассказывала, он всегда поправлял, если она увлекалась (они познакомились и поженились на войне). 

   Теперь думаю, что надо бы рассказать кучу охуительных историй, как мы тут в осаде (некоторое время дезориентированный городской обыватель считал, что Киев в полной осаде, впрочем, многие тогда считали, что киевлянам пІздецЪ и это просто вопрос времени).... Даже за собой замечал: ждёшь обычно героических историй, типа: "мы умирали, но не сдавались". Киевляне же, те, кто сознательно остался драться за свой Город, скромно гворят: "Ну... мы не обосрались тогда, - и то ладно". Правда, паниковало много обывателей. Но, кроме шуток, иногда обосраться было от чего. Прилёт ракеты, особенно крупной, - всегда яркое, шумное впечатляющее событие.

    Наш район основные "события" миновали. Почти :) 

Жители города прячутся в метро от бомбёжки

"Подземка" метро стала для многих вторым домом

   Сейчас пишу с иронией, да и тогда часто иронизировал, но тогда многим было не до иронии и мои шуточки воспринимались чуть ли не агрессивно. Впрочем, мой друг Татьяна бысторо переняла моё настроение и заработала себе на этом у наших общих знакомых с неустойчивой психикой образ "железной леди". Так, сосредоточенными, но ироничными, мы с Татьяной "проскочили" первый месяц войны. Мы часто пренебрегали опасностью - Татьяна очень переживала только первые два дня, когда Я каждое утро уходил вступать в территориальную оборону. Наш общий знакомый в первый же день позвонил из военкомата и сказал, что туда лучше сейчас не соваться - народу тьма и просвет не предвидится. Единственным реальным вариатом для меня оставалась терроборона. 

   

   Как уже говорил, всё для себя Я решил заранее. Поэтому никаких сомнений и колебаний у меня не было. Главное - отключить лишние эмоции. Спокойно собирал военный рюкзак. Единственный момент, когда стало немного не по себе, - когда звякнули в пакете железная миска, чашка и ложка. Я посмотрел на Татьяну, стоявшую рядом молча. Мы обменялись взглядами... Только теперь, когда звякнула впихуемая в рюкзак металлическая посуда, мы одновременно до конца осознали, что, возможно, видимся в последний раз. 

   Мы почти не говорили, лишь по делу. 

   Состояние внутренней сосредоточенности. Я собрался, огляделся... Присели на дорогу. Поцеловал Татьяну. Пожал лапу Юргену, который меня не слушал, когда Я ещё задолго до войны советовал ему сваливать отсюда, а теперь растерянно смотрел: "Что делать?". 

   Сказал ему беречь Татьяну.  

   Вышел. 

    По дороге вспомнил, что надо ещё докупить нужные расходники: зубную пасту, туалетную бумагу, влажные салфетки. Странно сейчас звучит: по дороге на войну зашёл в супермаркет... Но так было. На следующий день в дом рядом попала российская ракета и супермаркет накрыло обломками... 

   ... Но в первый день банально не хватило бланков контрактов, - они закончились на пункте комплектации терробороны сразу после полудня.  Рассказывают дикие истории, что в каких-то районах города на пунктах комплектации оружие вываливали прямо с грузовиков на землю - хватай что хошь. Не могу подтвердить. Думаю, что обычный сказочный пиздёжь. То, чему Я был свитетелем проходило более-менее организованно, с соблюдением, пусть и упрощённых, но всё же формальных поцедур.

Киев, февраль 2022 г. Бойцы теробороны заняли позиции на мосту через Днепр.

   На второй день войны российская ракета попала в высотку недалеко от меня, на проспекте Л. Пережил несколько неприятных минут, такое впечатление, что даже земля содрогнулсяь вместе с моей многоэтажкой. Но обошлось, даже стёкла не вылетели. 

   Пришёл в пункт сбора рано утром, задолго до обещанного открытия, - попал под обстрел с группой таких же хитрожопых добровольцев, решивших, как и Я, что "кто рано встаёт, - тому кто-то там что-то даёт" :). По нам стрелял какой-то дурак с одного из высотных домов через проспект. Только подошёл к очереди, как послышалось: "Снайпер ебошит, - в укрытие, прячтесь за стену все!". Я тогда ещё мельком подумал, мухой переместившись за стену здания, глядя на бегущих зазевавшихся, как в форме с оружием, так и ещё в гражданском: был бы снайпер, вы бы уже лежали, остывая.

   Прислонившись к стене, курил сидя на корточках. Народ тусовался под защитой здания. Слышалось возбуждённое: "Снайпер!", "Мужики, бошки не высовывайте, долбоёбы!" "Не вылазьте, блядь, - не на концерте!" "Ебошит, сука!", "Полчаса назад тут дрон летал", "Могут артой въебать!". 

   С бульвара подходили новые добровольцы, толпа под стеной росла. Стрелок с многоэтажки делал наше ожидание не таким томным. Мы, типа уже бывалые обстрелянные бойцы, делились тактической обстановкой с вновь прибывшими. Слышались шутки, морозный воздух клубился от дыма сигарет. 

   ..."Только не высовывайся", - самый ценный совет, который Я получил в тот день от бывалого вояки, с которым мы пересеклись на несколько секунд на сборном пункте.

 "Что повоевать собрался?" - спросил он меня, окинув взглядом меня в "рабочем" прикиде и с рюкзаком. Он усмехнулся: "Хоть одного москаля уложить, да?"

   "Да как получится, - ответил Я, сделав неопределённый жест рукой. - Как повезёт".

   "Правильно. Только не высовывайся", - серьёзно сказал он и растворился среди вооружённых теробороновцев. 

   ... Тем временем подъехала группа хмурых, деловитых, экипированных "до зубов" спецназовцев. Бойцы теробороны побежали к ним, указали ориентировочное место, откуда стреляли по нам, - передали по рации ориентиры (насколько понимаю, вторая группа уже вышла на "зачистку". Всё остальное интересное произошло без нас. Старший группы дал нам "отбой тревоги". 

   Только-только полицейская группа отъехала, как откуда ни возьмись появился тип лет 60-ти с фотоаппаратом, - начал снимать нас метров с 20-ти. На него обратили внимание не сразу, - возбуждённо обсуждали происшествие. Потому минут десять он спокойно фотографировал нас всех. Кстати, фотографа заметили первыми не бойцы терробороны, а охотник рядом со мной. Мужик пришёл на сборный пункт со своей винтовкой, оснащённой оптикой, - боялся оставить в пустой квартире. 

  - Гляди-ка, а что за тип странный, тебе не кажется? - спросил он у меня, показав на фотографа.

   Я присмотрелся, молча кивнул ему, подтверждая его догадку. Охотник тут же "дёрнул" ближайшего вооружённого терробороновца: 

  - Смотри, мужик стоит, нас фоткает. Проверьте у него документы и что он успел здесь наснимать, - сказал он тоном приказа.

   Боец несколько секунд соображал, что требует от него охотник. Потом до него дошло, и он как-то неуверенно направился к любопытному фотографу. В это время "фотографа" развидели ещё несколько человек из нашей группы. Раздались крики: "Пацаны, шо вы стоите, - какой-то хуй нас фоткает. Заберите у него камеру!", "По едалу ему, козлу!". И только тогда ещё несколько вооружённых теробороновцев "проснулись" и быстрым шагом решительно направились к нему. 

   Да, в первые дни мы были слишком беспечны и не всегда обращали внимание на важные вещи. Бардак был во многом. Нас выручало то, что у наступающих российских орд бардак был намного большим. 

   Фотографа окружили бойцы, требуя показать документы и то, что он успел нафотографировать. Начался скандал. Потом Я заметил, что многих "пришельцев" из "русского мира (не обязательно засланных непосредственно из-за поребрика) выделяла одна общая реакция - на законные требования сразу начинали идти на конфликт в разных проявлениях. Можно было с большой уверенностью определять представителя "засланных козачков". Визгливое агрессивное бабское возмущение по любой "непонятке" - основная отличительная черта. 

   ... Фотограф возмущался, доказывал, что он "право имеет". Не знаю, обычный долбоёб, не осознавший ещё реалии войны, или добровольный помощник-коллаборант, но Я бы с ним долго разговаривать не стал - пару жестких ударов и уничтоженная камера - это меньшее, на что бы он мог рассчитывать. А вообще, за такое любопытство можно было и пристрелить - российские войска рвались к Киеву и уже даже были бои с ДРГ на улицах города. Потому, если долбоёб, - то это судьба, если коллаборант - то мелкого пошиба и нечего контрразведку всякой мелкой сволочью отвлекать от дел. 

   Мы, - пока ещё "мирняк", - в конфликт не вмешивались, лишь издали подсказывали бойцам "регламент действий". 

   "Да забери ты уже у него камеру", "Sim-ку вытащи", "Паспорт, паспорт у него проверь!", "Едальник ему набейте, чего с ним спорите!" , "Фоткает тут, сука, шпион сраный!", - неслось из толпы "болельщиков". Ситуация накалялась. Наконец к ним подошёл старший из командиров теробороны, который окончил весьма экспрессивную беседу по телефону и обратил внимание на нездоровый шум "в войсках". Спокойно и как-то даже безразлично он посмотрел документы фотографа, не обращая внимания на возмущённые возражения последнего, как-то деликатно и ловко отбрал камеру и удалил снимки. После приказал ему убираться. Камеру вернул.

   Короче говоря, обошлось всё для мудака-фотографа лёгким испугом. 

   Тут вдруг появился ещё один старший и заявил, что на противоположной стороне проспекта "выдают зброю". Если кому интересно... Мы ринулись через проспект за оружием. Дружной толпой, матюкаясь и подбадривая друг друга, перемахнули через полутораметровую кованную декоративную ограду, отделяющую проезжую часть от клумбы, тянущейся на несколько кварталов по середине проспекта, перемахнули такую же ограду с другой стороны клумбы и потопали к "во-о-он тем воротам".

  При том Я, забыв, что у меня за плечами рюкзак, чуть не "окопался" среди замёрзших тычек будущих роз, - слишком резво "перемахнув" через ограду без учёта инерции тяжёлых вещей. 

   Чуть не нарвались на серьёзные неприятности с полицией, от неожиданности решившей, что их опорный пункт уже штурмует вражеское подразделение и занявшей оборону. На наше дурное счастье всё быстро выяснилось и под "дружественный огонь" бравой полиции мы не попали. После "выяснения" нас коротко но энергично обложили матерной руганью вдоль и поперёк "по всей линии соприкосновения". 

   "Хлопцы, а кто вам сказал, что у нас оружие можно получить?" - вкрадчиво поинтересовался хмурый полицейский, по-видимому бывший у них за командира.

   Несколько человек показали на штаб теробороны через дорогу. 

   "Долбоёбы", - выцедил сквозь зубы полицай. Посмотрел на нас, поколебался.

    "Ладно, -сказал он после, - с боевым опытом есть?"

    Человек десять вызвалось тут же.

   "Ладно, - повторил он, явно повеселев от какой-то своей мысли. - Давайте по очереди, по десять человек. С боевым опытом - в первую очередь". Он тут же отобрал лично первую десятку добровольцев. 

   В это время опять завыли сирены воздушной тревоги. 

   "Хлопцы, - обернулся к нам полицай, - бегом растусуйтесь под деревья, не кучкуйтесь, бо ща въебут по толпе". 

   Минут через сорок полицейские взяли себе ещё десяток человек. И сообщили, что у них свободное оружие закончилось, но сейчас его подвезут в штаб терробороны.

   Толпа добровольцев ломанулась обратно через проспект. Самое удивительное, что полицай не обманул, - едва мы вернулись обратно большому админстративному зданию, обложенному со всех входов мешками с песком с выложенными бойницами, и выстроились в очередь в подземный паркинг, где размещался штаб, то прямо через парковые дорожки ворвался перегруженный сверх меры крытый тентом небольшой грузовичок, забитый под самую крышу крепкими тяжёлыми деревянными ящиками. Мне даже показалось, что машина вползла к спуску в паркинг "на осях", а не на колёсах, - настолько была перегружена. И как только машина задом начала сдавать под уклон, тут же кабина начала задираться вверх - задница перевесила. 

   Мы, стоявшие в очереди ближе к паркингу, кинулись на помощь: первые подоспевшие упали на капот, вторые упали на первых - мы облепили в несколько слоёв морду машины и только так смогли спуститься к воротам в паркинг.

   Народу набралось много. Очередь в паркинг заполнила всю видимую территорию прилегающего к зданию сквера. Мне повезло и Я как-то всунулся в первые десятки добровольцев. Нет, это Я думал, что в первые. Нас фильтровали несколько военных на входе в паркинг. 

   "Вы должны понимать, что надо будет подписать контракт на три года", - сказал мне "мой" военный, проверив документы. Я лишь улыбнулся и кивнул, что согласен - меня вообще забавляют оптимисты: три года оставаться живым на войне с россией - это запредельный отимизм. У меня никогда не было "шапкозакидательских" настроений относительно столь безумного и опасного врага, как русня. Да, у меня изначально была и есть уверенность, что мы всё равно победим. Вот только не многие из нас сегодняшних доживут до этой победы. Это понимание не влияло на боевой настрой, но и не обманывало относительно реальных перспектив. Я люблю жизнь, поэтому относительно спокойно смотрю на смерть. 

   ... Наконец, меня впустили в паркинг. Огромное подземное помещение было битком забитом народом, настроенным решительно и желающим получить оружие. Блядь, народу было очень много. Очень много. Моя надежда завершить процедуру быстро растаяла, как роса на солнце. Несколько часов Я простоял в очередях. Сперва, - в очереди на общую регистрацию, затем, - в очереди за бланком заявления о вступлении в терроборону и бланком контракта. Через какое-то время Я, оценив перспективы стояния в самой большой, широкой змеёй извивавшейся по всему паркингу очереди - на собеседование и за оружием - понял, что сегодня мне точно ничего не светит.

   Очередь двигалась очень медленно, - всё время нас оттесняли от желанной цели люди с боевым опытом или хотя бы имеющие офицерское звание - они имели право без очереди. Я посмотрел на часы - было за три часа после полудня. Стоять дальше сегодня не имело смысла. Я прикинул, что лучше подождать развития ситуации: если станет совсем плохо, то процедура получения оружия сократится до минума. Тем более, что свои координаты Я оставил на регистрации рекрутов и если понадоблюсь - вызовут. Потому развернул оглобли домой. 

   Выйдя из паркинга, увидел, что очередь-толпа в скверике значительно увеличилась. Усмехнулся: "наивные мечтатели". По дороге домой, пока не отошёл на приличное расстояние, всё время встречал людей разного возраста, спешивших к штабу терробороны. "Ага, спать надо меньше", - откровенно злорадствовал, рассматривая встречных добровольцев.

   Блядь, только в очереди на войну в этой жизни ещё не стоял, - думал Я грустно. Надеялся, что окажусь нужным в рядах защитников, поскольку обращению с оружием когда-то был обучен. Но... в центре войны не всегда можно попасть непосредственно на войну. Такие дела. 

   На третий день официально сообщили, что киевская терроборона уже набрана с запасом, а все желающие должны ожидать объявления дополнительного набора. Так бесславно окончился мой призыв.

   На четвёртый день, благодаря удачному стечению обстоятельств,  мы с Татьяной ушли в волонтёры. Но это уже совсем другая история.