Весёлый Джек. Part two

2 апреля 2017 г.

История одного безумия (из цикла "Плотности в пустоте" ) 
Продолжение. Первая часть

Русік по прозвищу "Мачета" завалил собачку Джека.
 Без паники! Не того Джека, с которым мы подружились у Сашка. Тот, хвала Небесам, жив-здоров и по-прежнему толст. Другого, другого Джека он завалил, но тем не менее.
Мы с кузнецом логически вычислили, что Джека завалил именно Русік.
Он, конечно, всё отрицает. "Та якого Джека, шо вы до мэнэ причепылыся з тым джеком! – возмущается Русік на наши обвинения. Нэ знаю я ниякого Джека! И вообче, я собак люблю!"


 Но я вам точно говорю, этот хлопец - маньяк.
Впрочем, свою маньячность он и не отрицает. "Так бы их всих поризав-повбывав", - бурчит он, когда мы с кузнецом обсуждаем действия украинской власти, олигархов или, к примеру, москалей.
"Русік, ты реальный маньяк, тебе в психушку надо", - говорю ему строго. "Тю, - невозмутимо отвечает он, - так я там уже два разы був".  "А чего же тебя оттуда выпустили?" "Так хто ж мэнэ там за так дэржать буде, там же платыть трэба!" – говорит он мне таким тоном, каким объясняют элементарные вещи какому-нибудь несмышлёнышу.
 Точно говорю: маньяк!
Но по порядку.

 Был у нас один объект. Новый многоквартирный дом коттеджного типа. На пустыре. Ворота откатные железные надо было сделать. Шесть на два метра. С автоматикой. Ну, когда технология отработана – ничего сверхсложного. Делается в четыре этапа. Первый этап – снимаются размеры и рассчитывается конструкция, делается элементарный чертёж. Второй - под будущие ворота заливается так называемая "банкетка". Это такая стальная площадка (обычно используется швеллер) метра полтора - основание для роликов по которым ездят ворота. К ней привариваются восемь "ног" из толстой арматуры, длинной чуть более метра. Выкапывается траншея по размеру; вся эта конструкция туда опускается и бетонируется.
Пока "банкетка" застывает (у нас обычно это пара недель), идёт третий этап - процесс изготовления ворот, доставка на место и установка. И, наконец, четвёртый этап - монтируется автоматика, проверяется всё в работе. Сдача-приёмка. Всё элементарно. Но…

 Решили, что траншею под банкетку выкопает Русік (он ловкий всякие траншеи и прочие ямы рыть - оплата по факту наликом), а мы с кузнецом сварим конструкцию, а потом привезём, установим и забетонируем. Дали Русіку лопату, лом (на всякий случай) и десантировали на объекте.
Довольный возможностью подзаработать Русік сделал нам ручкой и принялся копать. Ожидалось, что, не особо напрягаясь, он управится с работой до вечера, оставит инструмент на объекте и свалит домой на маршрутке.
Каково же было наше удивление, когда под вечер позвонил наш работодатель Серёга и сказал, что Русік работу не сделал – на все расспросы тот ругался, рассказывал об интимных отношениях с траншеей и что-то злобно твердил про "разэтакие, мать их, каменюки".
 "Короче, мужики, - резюмировал Серёга, - завтра сами поедете посмотрите, в чём там проблема, а то я по телефону ничего не разобрал".

Утром мы спокойно доварили "банкетку", загрузились цементом, бетономешалкой и прочим инструментом и ближе к полудню неспешно выехали на объект под оптимистичную Highway to hell.
Н-да… Русік не то что с работой не справился, он всего только снял двухметровую полосу тротуарной плитки да прокопал небольшую канавку сантиметров десять глубиной.
Мы с кузнецом дуэтом ругнули "помощничка" незлым тихим словом, взяли лопаты и, подгоняемые пронизывающим холодным ветром поздней осени, бойко ринулись копать. И… упёрлись в камень. Это были силикатные кирпичи, сцеметированные илом и строительным мусором!
Как выяснилось впоследствии, весной здесь было небольшое болото и богатый застройщик решил его засыпать. У него от какой-то стройки оставалось несколько самосвалов строительного мусора, основу которого составлял силикатый кирпич. Не долго думая, он приказал вывалить это все в болото и утрамбовать бульдозером. Потом поверху присыпали землёй, а жаркое лето всё основательно высушило, сцементировав камень.

 Пару часов мы втупую ломами выковыривали каменный камень из каменной земли, но продвинулись ненамного. Оставалось выбрать ещё около метра, когда мы почти выбились из сил. "Это безнадёжно. Мы умрём на этом грёбаном камне", - сказал я обречённо брату-кузнецу. Бросил лом на землю и выпрямился. Тут же холодный ветер начал остужать мокрое тело, забираясь даже через бушлат.
"Не сцы, не умрём, – огрызнулся кузнец. - И похуже бывало". Он ещё пару раз яростно лупанул ломом "сю скалу" и добавил мрачно: "Но так хреново - ещё никогда".
- Есть один верный способ, – сказал он, поразмыслив. - У тебя сколько денег при себе?
Я достал из кармана несколько смятых бумажек. Он тоже порылся по карманам. "Хватит, - сказал он, подсчитав наличность. - Жди, я скоро буду". Вскочил в машину и уехал через поля к ближайшему посёлку Через полчаса он вернулся. Привёз с собой бутылку водки и нехитрую закусь: колбасу, салат из морской капусты, хлеб и сок.
- Лезь в машину, - скомандовал он, – будем обедать.

Я с сомнением посмотрел на водку и осторожно заметил (брат-кузнец огорчается, когда я его критикую за излишне частое, на мой взгляд, употребление алкоголя):  - Слушай, ты ж знаешь, я не пью на работе… Да и вообще не люблю… А ты ж ещё и за рулём…
- Да не волнуйся, пока мы отсюда уедем, всё выветрится, – уверенно сказал кузнец. - Короче, или мы пьём, или, как ты сказал, мы сдохнем на этом грёбаном камне!
Мы пили. Мы почти всё выпили и всё съели.
Снаружи ветер злобно бросал в ветровое стекло резкие волны мелкого дождя, а мы начали оживать и надеяться. Сначала прошло чувство безысходности. Потом, по мере того, как пустела бутылка, реальность становилась всё более приемлемой. Вырисовывались горизонты и перспективы.

- Всё хотел тебя спросить, а чего ты не пьешь? – спросил брат-кузнец, жуя бутерброд, сидя с отстранённым видом, устремив взгляд в размытое дождём по стеклу пространство.
- Устал. Надоело. – Я пожал плечами. – Да и приспособился уже жить в трезвой реальности.
-Ты садомазохист, – заметил кузнец. – Не бережёшь ты себя, брат.
- Возможно. … И ещё я хочу в Японию", - добавил я невпопад.
- А при чём тут Япония? – удивился кузнец.
- Не при чём. Просто очень хочу.

 Моё воображение услужливо рисовало вместо мёртвого по-осеннему, промокшего пустыря
реальности (с кучами строительного хлама и какими-то недогнившими остатками былой цивилизации) - вечерние людные улочки старого Киото с раменными, маленькими магазинчиками, шумными суши-ресторанчиками, тёплыми японскими фонариками…

Я знаю, что и там тоже будет холодно и одиноко. Но там хотя бы буду знать причину:)

Впрочем, внутреннее одиночество меня уже давно не пугает. Наверное, я просто научился с ним жить. А внешнее… Внешнее же бывает редко и принимаю его от жизни, как подарок.

- Ну если очень хочешь, значит будет", – уверенно заявил кузнец.
- Очень?!? Да я так свою первую девушку не хотел, как хочу сейчас до Нихонщины!", - воскликнул я.
- А ты её ещё помнишь, свою самую первую?..." – спросил брат лениво.
- Нет, пожалуй, не самую первую… – усмехнулся я. - Самой первой было пять.
- О, педофилия! – захохотал кузнец. – Утончённый извращенец? Уважаю, уважаю!
- Не знаю. Не уверен насчёт утончённости. Мне тогда всего шесть лет было, - засмеялся я. – И ничего серьёзного: так, письками друг друга игрались. Но она мне нравилась. И потом тоже. В юности.
- А, так ты её всё-так того… – он не договорил.
- Не, не… не того, – ответил я.
- Разонравилась?
- Нет, мы были слишком близкими и за это стали слишком чужими, - сказал я равнодушно. - А потом, позже, она погибла.
- А… Бывает...

Повисло молчание. Я приоткрыл окно; закурил.
- А прикинь, - прервал я затянувшееся молчание, - когда мне было восемь, меня чуть две пятнадцатилетки не изнасиловали. Такие, знаешь, сельские тёлки. Откормленные, крепкие, сиськатые. Зар-р-разы… Еле-еле отбился!
- Да ну, гонишь! - не поверил брат-кузнец.
- Да, правда-правда!", – я улыбнулся, вспоминая. - Перепугался тогда ужасно. Чего-то с дуру решил, что они трусы у меня отобрать хотят! Отбивался изо всех сил – трусы спасал!
Брат захохотал.
- Ну и как? – спросил он сквозь смех. – Чего там с трусами?.. Спас?
- Да чего ты ржёшь? - с деланным возмущением воскликнул я. - Это же эпическая трагедия. Я ж тогда подумал, за утрату трусов мне о-го-го как влетит дома! Прикинь, выпустили погулять как нормального ребёнка, а он, дебил, трусы проебал! Я ж, походу, жопу свою спасал! Можно сказать, сражался за половое знамя! То есть, полковое…
Мы хохотали уже оба.

- Эх, ты! Такой шанс, а ты!.. Трусов ему жалко стало, - сказал кузнец, отсмеявшись. – Жлоб, одним словом!
- Нет, ты не понимаешь… - возразил я. – Ты ж бабу Галю помнишь? Она ж тут все раскулачивания пережила, голодоморы, войну, оккупацию… Все эти "спасибо товарищу Сталину…". Даже развал империи и лихие 90-е застала. Вот ведь какой лютый пиздец - через всю жизнь.
- Чего ж не помнить, - сказал брат, вспоминая, - строгая была бабушка. Добрая, но суровая. Всегда с топором под подушкой спала. До последнего. Вот как сейчас помню: "Кушай дытынко, чого нэ кушаеш, - щось болыть? – Нее, я не хочу каши! – Ану иж, фашыст малый, бо зараз як ушарашу ложкою по лоби – так и пэрэкынэшся!"
- Ну да, - подтвердил я. – Правильно, было. Так то ж просто за каприз… А, прикинь, что я ожидал огрести за утрату трусов… Я малой как-то раз пальто порвал зимой на горке. Чуть-чуть. Так бабка как увидела… Часов пять сидел, рыдал над этим пальто, пока штопать научился. "А ну, вдивай нитку в голку и зашывай! Зашывай, аферист!"- гремела она. "Не, нэ так шыеш! Шый, як я показала! Нэ встанэш звидсы, покы нэ зашыеш!"
- Научился?
- До сих пор умею. И пальто на дух не переношу.
- Да, у бабки был особый дар убеждения, - согласился кузнец. – Ты прав, тогда тебе труселя надо было спасать по-любому.
- Ну, у меня уже тогда инстинкт самосохранения доминировал над половым, – я криво усмехнулся. – Да и эти две дуры… Ну объясни ж ты ласково пацану, чего тебе надо. Так нет, зажали в углу - и давай трусы стягивать! Грабёж средь бела дня!
- Да, есть что вспомнить... - улыбнулся кузнец.
- … Но нечего детям рассказать, - закончил я фразу.
Помолчали.
Каждый думал о своём.

 - Ну что, пойдём расхерячим там всё, брат? – спросил через некоторое время кузнец. – А то я что-то уже засиделся.
- Да, пожалуй, пойдём, расхерячим. Чего ж не расхерячить?
Мы вышли в моросящий дождь, взяли ломы и снова с упорством обречённых вгрызлись в силикат.
Через некоторое время я отошел по нужде, и в нескольких метрах в бурьяне наткнулся на дохлую собачку. Дворняга чёрной масти. С застывшим оскалом на морде. Мёртвая злобная улыбка последних конвульсий.
- О, ты посмотри! – громко сказал я.
- Что там? - откликнулся брат из окопа.
- Да тут это… - И следующая фраза как-то сама собой родилась в голове. -  Нам, брат, уже мёртвый Джек лагидно посмихаеться з бурьянив. Это знак свыше!
- Да ну?! – кузнец вылез из траншеи и подошёл ко мне. - Точно, чем-то на Джека похож. Только этот мелкий какой-то…
- Демо-версия.
Я закурил.
- Ты думаешь он конкретно нам улыбается? – кузнец с сомнением посмотрел на трупик.
- А кто тут ещё есть? Именно нам.
- Угу… Прикопать надо бы.

И тут брата-кузнеца попёрло. У него так иногда бывает. У меня тоже.
- Мы его с собой заберём! – заявил он.
- Нахуй нам труп собаки? – удивился я. - И где ты его везти будешь? В багажнике?
- Нет, мы его к бамперу прикрепим. Будем ехать и все будут ужасаться! – сказал брат-кузнец страшным голосом.
Я внимательно посмотрел ему в глаза. Как-то странно на него водка подействовала. Нет, он конечно, художник… А художник, как известно, "так видит". Но всё же… И тут мне стало смешно. Я к случаю вспомнил, как у Марка Твена Том Сойер и Гек Финн с дохлой кошкой носились… В общем, надо признаться, я часто ведусь на братовы заёбы. Нет, раньше по молодости вёлся. А тут вроде уже как бы выросли. Взрослые мужики вроде. Только идея…

… Только идея с бампером мне не понравилась. И тогда я предложил более креативный, на мой взгляд, вариант. Исключительно в качестве концепта.
- Слушай, а давай Джека прикрепим тебе на капот, как на старой "Волге" олень в прыжке был капоте. Помнишь? У Джека и поза подходящая такая… Вытянутая… Только вот как его прикрепить?
- Да не вопрос! – с готовностью откликнулся брат. - У нас же сварка есть!
- Ты что, совсем пьяный? Как ты труп приваришь к капоту?
- Ты сам пьяный, - обиделся кузнец, - зачем его приваривать? Мы сейчас в строительном хламе железяк найдём, каркас сварим и к нему прикрутим. Каркас - нехуй делать!
Мы вернулись к нашей траншее, и брат рядом с ней, прямо на тротуарной плитке разметочным мелком быстро набросал чертёж каркаса.
- Слушай, у меня лучше идея есть, – воскликнул я.
- Ну?
- Давай его под "банкетку" кинем и бетоном зальем. Как инки.
- Что ещё, блядь, за "какинки"? - не понял брат. - Это ты опять на своём японском?
- Не "какинки", а инки. Ну, эти… - я изобразил растопыренной пятернёй оперение на голове, - были такие индейцы… Или как их… эти.. майя. Не помню, кто из них мертвецов в фундаменты домов замуровывал.
- Нахуя? – по тону вопроса я понял, что суть идеи для него по-прежнему туманна.
- Ну, верили, что дух мертвеца будет то ли охранять дом, то ли хранить нерушимость стен…
- А, masaka, тогда другое дело! – обрадовался брат-кузнец. - Это ж дополнительная услуга получается - пусть заказчик доплачивает. Подожди, сейчас я Серёге перезвоню, уточню насчёт оплаты…

- Да ну, перестань! – остановил я его, уже выбирающего в меню мобильника номер нашего работодателя. – Тут не в деньгах дело!
- А в чём? – удивился брат.
- Это же будут Вечные Врата. Улавливаешь замысел? – я мысленно влез на воображаемую трибуну. - Ты только представь: через какое-то время Земля столкнётся с какой-нибудь внезапной таинственной планетой Нибиру. Разлетится на куски. Исчезнет всё, но на голом камне какого-то вечно летящего сквозь холод космоса астероида всё так же будут стоять наши откатные врата с автоматикой. И бесконечно туда-сюда: отварче-замкнента (я перескочил на польский – брат его учит под настроение, вдохновившись моим примером с японским). Вечно! Понимаешь? А Дух Джека будет их хранить.
- Да ну? – усомнился брат.
И внимательно посмотрел мне в глаза.
- Да я тебе говорю. Инки до сих пор этот ритуал соблюдают!
- Инки? – брат задумался. - Чёрт, а я думал, что их уже нету. Разве они не вымерли?
- Ну… хрен их знает. Вымерли - не вымерли… – Я досадливо махнул рукой. - Ну не инки… Тогда эти… майя. Да нахуй лишние подробности – ты идею оцени! Это же памятник!
- Нам с тобой?
- Почему только нам с тобой? Это памятник всем нам, всей нашей грёбанной цивилизации! Врата. Вся она держится на вратах. И всегда при них какой-нибудь уполномоченный. Да! Сторож, привратник, дежурный, вахтёр, консьерж! Который самолично решает, куда тебе: "Добро пожаловать!" или "Нехуй шастать!". Казалось бы, рай: абсолют, беспредельность. Но нет же – и тут врата… И привратник. Святой Джек!
- Пётр, - поправил брат.
- Что? А, да, точно… Пётр… Но не суть важно. Главное – ворота. Суть всего. Два абсолютных состояния всего. Понимаешь? Вся наша цивилизация – двоичный код: "один – ноль", "отварче-замкнента", "да – нет"! Демон Максвелла, святой Пётр… Ебучая матрица! И я теперь понимаю, отчего Маск тронулся на этой теме (здесь, кстати, интересный взгляд). Он тоже что-то такое заподозрил!
- Ну… брат, я всегда знал, что ты - охуенен! - кузнец почесал бритый затылок. - Там, в бутылке ещё немного водки осталось – пойдём допьем?
- Не-не, мне уже хватит… Так о чём я? А, да…. Так вот, по-моему, будет справедливо, если памятником нашей цивилизации останутся врата. И дух Джека, охраняющий вход. Символично же. Осталось только его там залить бетоном. На этом грёбаном вечном силикатном ложе. И сверху поставить эти грёбанные откатные ворота.

- Идея – супер! - одобрил кузнец. – Ща я только Серёге только перезвоню, – не могу без него такой глобальный вопрос решать.
- Забей, – пытался я остановить его. – Серёга прагматик, без воображения. Он решит, что мы тут совсем охуели…

 … "Да вы там совсем охуели, что ли?" – спросил возмущённо голос нашего работодателя из динамика, когда брат, включивший предварительно на телефоне громкую связь, обрисовал ему вкратце суть проблемы. – Пацаны, вы прекращайте там бухать, вам реально уже хватит!"

- Ладно, тогда у меня к тебе второй вопрос, – сказал невозмутимо брат-кузнец, проигнорировав Серёгины вопли. - Мы уже несколько часов рубим ломами кладку из силикатного кирпича. Твой заказчик не охуел ли?!?

Далее последовал сугубо конструктивный обмен мнениями и техническими деталями, - теперь уже строго, по существу. "Рубите пацаны! - просительно сказал Серёга в итоге. - Надо рубить, а с этого … я доплату выбью по-любому. Вы только залейте эту ёбанную банкетку! А что там у вас так свистит?
- Это ветер, Серёжа, – устало сказал брат. - Здесь просто капец какой ветер. И дождь...
"… И огни, огни, огни"* – добавил я мысленно.

 И мы рубили. Ещё часа четыре. Потом, в сумерках, уже совершенно трезвые, шатаясь от усталости, мы вползли в машину и понеслись домой. Ветер по-прежнему бил в стекло мелким дождем. Мы ехали молча, говорить не хотелось. Потом брат спросил: "А як же Джек?"
- Что Джек?" – не понял я.
- Да я вот думаю, откуда там труп Джека взялся? Ещё вчера его там не было.
 - А, ты об этом… Кстати, ты бы фары включил!
- Так я же вклю… А ёб!.. Точно! А то всё не могу понять, чего мне дорогу нихуя не видно!

- Это Русік, брат! – сказал я поразмыслив.
- Что?
 - Думаю, это он нашего Джека завалил вчера.
- Чего ты так решил?
 - Русік же псих. Жидко обосрался он с этой траншеей. Подолбил камень и обосрался. Понял, что денег не заработает, психанул…
- И?..
- Ну, а тут на свою беду Джек мимо пробегал и, по-видимому, решил облаять нашего Русіка.
- Ага, пока логично…
- Наш маньяк сгоряча и вальнул собачку лопатой.
Брат задумался.
 - Точно, брат, всё сходится. А потом он его отволок в бурьян, думал, что мы не заметим. Приедем в мастерскую – спросим с Русіка по всей строгости за Джека.
Я кивнул: "Обязательно спросим!"
Потом спросил:
- Ты, серьёзно, веришь во всё это?
- Во что? В то что Русік завалил Джека? Конечно верю! - брат излучал непоколебимую уверенность. По- другому и быть не могло. Только Русік! Ты же не думаешь, что Дежек мог завалить сам себя?
- Но мог кто-нибудь другой… Мало ли… Сторож, например.
- Да ты что… Сам подумай: выходные, там же два дня нет никого. Появился Русік – появился труп. А сторожа я видел, – нормальный мужик. А наш – маньяк…
- Забавно!
- Не вижу ничего забавного!
- Мы только что создали параллельную реальность… Теперь их две, равноценных: где Русік завалил Джека и где даже не встречался с ним…
- Это как?
- Ты про кота Шрёдингера знаешь?
- Знаю, ты ж сам рассказывал мне эту хохму.
- Ну вот! А у нас весёлый Джек.
- Да похуй, брат, не парься, – сказал кузнец серьёзно. - Какая разница, если не в этой реальности, не в той Джек уже не оживёт… Забей!
- Какие-то хуёвые у нас с тобой получились реальности, брат, - заметил я.
- Да ладно тебе! Хуёвые – не хуёвые… Какие есть, с такими и работаем, - ответил он спокойно.

Помолчали.
- Включи музыку, брат.
 По радио звучала песня AC/DC "The Jack". На припеве у меня как-то само собой вырвалось: "соба-а-ачка Джек!"
 - Что ты сказал? – не понял брат.
- Слушай, они про нашего Джека поют, вот: "собачка Джек!". Это тоже апофеоз всему этому миру, как и врата! Подпеваем!
- О, глянь, какая сиськатая девка на остановке! – брат мотнул головой, провожая взглядом. – Видал?
- Со-о-бачка Джек.., - я лишь кивнул головой в такт музыке, - … сиськатый Джек!!!
- Сиськатый Джек?! – брат-кузнец загоготал, впечатлённый моим потоком сознания. – Сиськатый Джек – это реально безумие, брат!

 Мы летели по трассе сквозь ночь, напевая вместе с AC/DC "Сиськатого Джека".
Мы летели сквозь Вселенную.

*Примечание: использована строчка из стихотворения Евгения Ройзмана:
Мы одни на целом свете
В этом мире мы одни 
Только ветер ветер ветер 
И огни, огни, огни