Японский бархат

26 апреля 2017 г.

(Из цикла "Плотности в пустоте")

Девушка тихонько плакала на морозном сквозняке, блуждая в лабиринте холодных пустых коридоров. (Написал и подумал: "Зачем эта излишняя поэтическая драматизация? Но, с другой стороны… Ведь так всё и было на самом деле). Девушку я обнаружил на перекрёстке безлюдных коридоров рынка города Б. поздним зимним вечером. 


С моей четырёхлапой помощницей и товарищем Найдой-Надей (о ней я упоминал ранее) проводили очередной cheсk-up реальности. Проще говоря, - патрулировали вверенную нам территорию, включающую местный рынок в стиле а-ля пассаж-модерн (моё название скопления магазинчиков, образующих миниатюрный городок в виде буквы "Е" на палке, проходы между которыми сверху защищают от непогоды длинные стеклянные крыши. Необычно выглядит ранним вечером, когда в дополнение к освещённым изнутри витринам у каждого магазинчика зажигается светильник).

Хозяин рынка договорился с городским патрулём, что мы включим в зону особого внимания и торговую территорию. За это он нам "безмерно благодарен в разумных пределах". Чтобы весь дежурный наряд не отвлекать от основной деятельности, было решено организовать на рынке постоянную точку с дежурным патрульным. Рынок выделил для патрульного маленькую отдельно стоящую будку (два на два метра) и бесплатное посещение общественного туалета.

С любимицей всего рынка собацюрой Найдой-Надей каждый заступающий на дежурство патрульный договаривается о взаимодействии лично.

Итак, мы с Надюхой поздним морозным зимним вечером вышли на очередной обход.
В свете ночных светильников неспешно брели гулкими, вымощенными тротуарной плиткой, коридорами, неодобрительно поглядывая на хулиганящих котов. С десяток этих мохнатых кретинов затеяли выяснение отношений, с безумными воплями и мордобоем, прямо на фермах крыши у нас над головой. Иногда кто-то в пылу драки срывался, падал с глухим "тум!" в проход между магазинами, очумело озирался, отряхивался и лез обратно. "Дебилы, блядь!.. Игнорируем!", - говорю Найде, когда она поворачивает ко мне голову, глядя с немым вопросом при падении очередного усатого шизофреника. Она презрительно чихает и делает вид, что котячьи разборки – ниже её достоинства. 

Вдруг Надя навострила уши и опустила морду, пристально глядя вперёд. Обычно она первая реагирует на непорядок. И это точно не коты. В конце коридора сперва замечаю в полумраке движение, затем - невысокую человеческую фигуру. Чужой! Я знаю, что с рынка почти все ушли – сам закрыл все входы, кроме дежурного; попрощался с уборщицами. Кроме нас с Найдой здесь только пара человек: в магазине-мастерской мастер иногда засиживается до глубокой ночи, да владелица магазинчика женского белья, допоздна пересчитывающая трусы и лифчики. Но они в другом крыле. Моментально подбираюсь; дубинка рукоятью вперёд скользит из левого рукава куртки в ладонь…

Собака ведёт себя нестандартно (в "слепом режиме" по её реакции я предварительно оцениваю уровень опасности): сперва она "ложится на боевой курс", но потом медленно проходит чуть вперёд, останавливается, поворачивает ко мне морду и смотрит как-то неуверенно. "Идём спокойно, - говорю ей. – Рядом!"
Командам её никто не учил, но она, вероятно, улавливает мысленный образ-приказ и выполняет его -  под настроение и в меру своего понимания.

Неслышно заходим "с тыла", и лишь тогда я слышу приглушённые всхлипывания. Понял реакцию собаки: рыдающий нарушитель - нештатная ситуация для неё. Кашлянул, и, когда фигура, вздрогнув, резко обернулась, спросил с мягким нажимом:

- Рынок давно закрыт, что вы здесь делаете?

Всхлипывания утихли, и на меня из-под капюшона, вытерев слёзы, взглянула девушка.
"Я не… Я выйти не могу… Здесь всё закрыто…", - испуганно сказала она, шмыгнув носом.

   На вскидку - не старше двадцати лет. Тёмные прямые волосы, выбивающиеся из-под капюшона. Овальное, вполне "типическое" лицо, минимум косметики. Заплаканные припухшие глаза, аккуратный носик. Сопливый. Джинсы в обтяжку, темно-красная куртка "на рыбьем меху", слишком холодная для морозного зимнего вечера, полусапожки. Конечно же - без шапки.
  

Хитрюга Найда в это время сидит рядом, повернувшись спиной, как будто всё это её совершенно не касается. Но по тому, как подёргиваются её уши, понимаю, что она внимательно слушает – обычное бабье любопытство.

Я решил "не надувать щёки", а просто сказал, указав в сторону прохода из которого мы толь что пришли: "Выход там, в конце… - чуть не сказал "тоннеля", - коридора. Идёмте, провожу, чтобы вы опять не заблудились".

Неспешно направился в сторону выхода с рынка. Девушка, склонив голову и едва слышно шмыгая носом, послушно побрела за мной.

Найда сначала замыкала наше шествие, но потом, обогнав, обернулась и укоризненно посмотрела на меня. Ох, уж эти мне намёки!

- Кто вас обидел? – спросил я на ходу, полуобернувшись.

- Нет, ничего… Просто… Меня парень бросил… Он тут, на базаре работает…

Откровенность подкупает.

- Да, это печально, - сказал я сочувственно.

А сам подумал: "Дима, что ли? Опять этот поц втихаря остался у меня "в ночное" – краденные мобилки в своём магазинчике перепрошивает. Предупреждали же его по-хорошему… Ладно, сейчас брошенного котёнка выпровожу с охраняемой территории, вернусь – выдам "мобильщику" пиздюлей: и за нарушение режима, и за "аморалку" – а нехер в моё дежурство девушками тут разбрасываться. Потом невольно улыбнулся игре смыслов: "парень" – работник бани, парит. Красномордый жлоб такой. Кстати, оттуда же лифтёр - женщинам в предбаннике помогает лифчики расстёгивать-застёгивать…

Вот сейчас зайду к Димону, - и с порога: "Парень, да ты запарил!.." Дальше – по ситуации.

- Это Димон -"телефонист", что ли? – спросил я.

- Нет, - ответила она грустно. - Там… В прачечной приёмке работает…

"Ого, - мысленно сказал я себе, - а не дохуя ли у тебя, Алекс, неучтённого народу нынче ночью на объекте? Бардак!"

  - В прачечной? – переспросил я. И бросил презрительно: - Да и хуй с ним (извини за мой французский), - таких у тебя ещё мильён будет…

Только потом понял, что сморозил глупость. Зачем ей мильён лузеров из прачечной, за какие такие грехи? Но девушка поняла меня правильно (вот она сила слов-штампов).

- Да, конечно, - сквозь сдерживаемые слёзы согласилась она… - Но мы почти год встречались… А теперь вот…

И чего-то на меня накатило. Мне вдруг захотелось её обнять. Просто, без задней хитрой мысли. Сказать что-нибудь такое… Надёжное, сильное. Не знаю… Убедительное что-нибудь. Вот такое, что после человек прогонит грусть-печаль и улыбнётся.

Впрочем, - всего лишь ещё одна маленькая личная трагедия на фоне глобального Пи…

Я вывел её за ворота и только здесь подумал, что ведь она, наверное, совсем замёрзла.

- Спасибо, - робко поблагодарила она. – Я пойду…

Мне показалось, что она спрашивает.

- Идём лучше в сторожку, погреешься.  – предложил я. - У меня есть вкусный горячий чай и шоколадное печенье. С карамелью внутри. Самое вкусное на этом базаре – проверял лично.

Я и не заметил, как начал говорить ей "ты". У меня так иногда бывает с малознакомыми женщинами.  Болтаешь, болтаешь и начинаешь говоришь ей "ты", как близкой, а потом это замечаешь, но уже как-то неудобно говорить "вы". А потом, когда вы уже попрощались, вспоминаешь, что даже не спросил её имени.
И просыпаешься утром следующего дня, как обычно. И скорее всего, даже не подозреваешь, что проскочил очередную важную развилку своей личной истории. Как скорый поезд стопятисотую неприметную стрелку. Твой мир остался таким же, каким был, и Путь.
Считай, повезло, если проснулся без сожаления где-то в душе, что упустил что-то важное. Если нет этого сожаления, то ты не ошибся – всего лишь случайная встреча. А если есть…

Ну что ж… Возможно, так тоже правильно. Потому что твой мир тогда стал бы другим. И не факт, что лучшим. Другим – это просто: Другим.

Но я отвлёкся, извини.

Девушка ничего не ответила. Лишь испытывающее посмотрела на меня. Думаю, в ней тогда боролось здравые опасения остаться наедине с незнакомым человеком (правда, в форме и без ружья J) и страх быть снова один на один с собственной болью. Сейчас ей очень не хотелось оставаться одной.

- Не бойся, я не ем девушек на ужин, - пошутил я. – Пойдём, ты же, наверное, совсем замёрзла. И вообще… Не отчаивайся, держи хвост трубой!

"Или пистолетом? Чёрт, не помню, как правильно надо хвост держать, - подумал я с лёгкой досадой. - А может – по ветру? Забыл. Всё забывается. Хорошо, хоть помню, чего нельзя делать против ветра… "

Она даже не улыбнулась.  

… Я открыл дверь сторожки, пропуская её вперёд. Нас обволокло теплым воздухом, который обвалился пластом из открытой двери. Девушка нерешительно остановилась на пороге. Найда деликатно осталась на морозе. Правда, всей тушкой исполняла "зимний танец" – демонстративно дрожала, показывая, что ей пипец как холодно. Сытой до отвращения. В густой шерстяной шубе. Её собственная собачья хитрость. "Заходи уже, скромняга, хватит на публику играть", – сказал я ей строго.

Команду выполнили обе.

- Извините, - сказал я девушке, оправдываясь, - это я собаке. Научилась, хитрюга, "дрыжака" исполнять, чтобы сострадательный дежурный впустил в тёплую сторожку.

Опять "попал" – когда глаза привыкли к яркому свету в помещении, я увидел, что девушка тоже дрожит. Вот же ж… блин. Я хмыкнул. Ладно, чего уж.

- Присаживайтесь. Да вот на топчан и присаживайтесь, не стесняйтесь. Сейчас я чайник включу. А вы раздевайтесь пока…

Запоздало я поймал себя за язык. Хихикнул про себя. Тут же сам себе мысленно в шутку отвесил подзатыльник за пошлую двусмысленность. И мысленный поджопник, - за нездоровое смущение. "Алекс, ты чего, как мальчишка… Перестань, а то как-то глупо даже". Развлекаюсь в общем.

Найда-Надя с преувеличенным сочувствием поглядывала на нашу гостью, как бы говоря: "Как же я тебя понимаю, дорогая". При этом собака неуклюже толклась на одном месте на маленьком пятачке свободного пространства, путаясь под ногами, толкаясь, создавая "движуху". Меня раздражает эта её манера "выделываться". И уже готов был гаркнуть ей: "лежать!", но мысль, хвала Небу, на этот раз успела впереди языка. Поэтому лишь молча взял её за холку и показал пальцем под стол. Собака всё поняла без слов, убралась на своё место, и сразу стало намного свободнее.

И вот зря я парился "за правильность фраз", - прочитывание сразу нескольких возможных смыслов одного "стандарта" – мой "заёб" ещё с прежних времён.

А девушка, конечно же, ничего такого не заметила и не подумала. Слишком была погружена в собственные переживания. Она осторожно примостилась на краю лежанки, напротив двери. Откинула с головы капюшон и обняла себя руками. Обычное лицо обычной провинциальной девушки… Правда, глаза красивые, большие. И грустные. Как у чебурашки из мультика.

- Правда, очень х-холодно, - сказала она, встретив мой взгляд.

 - Так куртку лучше бы снять – сказал я ей. - Быстрее нагреетесь.

Она лишь расстегнула «молнию». Я уловил легкий аромат духов. Ну… так себе запах. Ненавязчивый.

Первым делом вынул из рукава бушлата дубинку – длинную чёрную резиновую палку -  и повесил за "ушко" на гвоздь, лихо вколоченный нашими патрульными прямо в торец подвесной полки "красного" дерева.

Подлил в чайник свежей воды и включил в сеть. Он почти сразу мягко зашумел, разгоняясь. Из маленького телевизора, стоящего на угловой полке, привинченной к стене прямо над столом, Костя Стогний в "Надзвычайных новынах" с нездоровым возбуждением агрессивно репортировал, как страшно жить. Везде...

Тем временем я хазяйнував: расчистил место на столе, отодвинув подальше к стене учебник японского и листики с каляками-маляками хираганы; закрыл и положил на них ноут; достал с полки коробку с чаем, чистые бумажные стаканчики, пакет с шоколадным печеньем... Что-то давно забытое на пыльных полках памяти шевельнулось вдруг, кольнуло некстати; к чему-то вспомнил вдруг хищную зеленоглазую Кошку (тьфу-тьфу-тьфу… Не к ночи. Во всех смыслах).

Девушка отстранённо смотрела перед собой в одну точку.

"Вот так и живёт на выселках городской патруль, - сказал я, стараясь придать голосу жизнерадостность. Сказал просто для того, чтобы не молчать. – Тесновато, конечно…

- Зато уютно, - произнесла она, "включаясь".

- Ага, - подхватил я, - "тепло и сыро".

Она молча кивнула. Но что-то мне подсказало, что этого революционного классика в украинских школах уже давно не проходят.

Перевела взгляд на полки и увидела книги. Удивлённо посмотрела на меня.

- Вы здесь даже читаете?

- Да, а чему вы удивляетесь? У нас в патруль теперь неграмотных не принимают, - отшутился я.

- Нет, просто. Сейчас мало кто книги читает…

Она приподнялась и пробежалась взглядом по корешкам книг. Потом странно взглянула на меня.

- Вы это и правда читаете?

Я лишь пожал плечами. Ну, подумаешь, Монтень. Я его "давлю" каждую смену уже третью неделю. Первая книга "Опытов" влетела "на ура", а вторая входит туго - застрял на "Апологии Раймунда Сабундского". Низами мне не понравился, а рубаи Хайяма "грокнуты" ещё в юности. Книжонку с рубаями в мягком переплёте издательства ЦК Компартии Узбекистана (1978 г.!) я выхватил из вторсырья, спасая от утилизации. Что она ещё "такого" увидела?.. "Затерянный мир" Конан Дойла, "Малая энциклопедия киевской старины" Макарова, Пристли, Ладинский, русско-английский разговорник, современный профессиональный учебник украинского языка (открыл для себя много нового), три научно-популярные книжки Эрих фон Дэникена о загадках древних цивилизаций, с "картинками", - взял сменщикам для общего развития и развлечения – всё из того же пункта вторсырья, за копейки.
Это она ещё весь мой "хабар", выловленный в местной приёмке не видела - большую часть книг я утащил домой. А там только из коллекционных изданий 60-х - 70-х гг. тринадцать томов… Фантастика, нескольких томов Агаты Кристи - для отца; учебники английского, словари, другие хорошие книги...

- А что это за язык вы изучаете? – спросил она, заметив учебник на столе.

- Японский, – ответил я и ухмыльнулся. – Снова хочу в Японию.

Сейчас она спросит: "А вы там уже были?", а я ей отвечу старой шуткой: "Нет, но уже хотел".

То да сё, слово за слово…

- Ой, вы в Японии были?!? – оживилась она. - Прикольно!..

И я почему-то не смог схохмить. И правду сказать как-то тоже... И с чего она вдруг решила, что я там был? Разумеется, ни в какой Японии я не был. Пока не был…

- Да так… - ответил, словно нехотя. - Пришлось как-то. Кстати, представляете, многие японцы просто без ума от нашего чебурашки. Ну того, из старых мультиков.

Она кивнула, улыбнулась.

 - Да чебурашка прикольная…

- Можно сказать, сделали из неё своеобразный культ.

- Они, правда, все такие свихнутые? Я, наверное, никогда там не побываю…

- Ну… они разные.

И тогда я начал рассказывать. Всё, что знал о современной Японии и о древней тоже. О гейшах, майко и гейко; о самураях и лепестках сакуры; о кибер-девушке Эрике – удивительном детище Хироши Ишигуро и проблеме "Тёмной долины"; о Токио, Шибуе (популярный деловой, культурный, торговый и «тусовочный» район Токио), высоких ценах на жизнь и запойном трудоголизме; о нравах и быте; о том, как прекрасен на рассвете Великий Океан; о японских фонариках и чувственной моде японских школьниц; о священном праве на личное пространство.

   Перескакивая с темы на тему, собирал в куцые рассказы прочитанное в книгах, новостях и блогах, услышанное и увиденное на "ютубе" и в дорамах. О странном и забавном пристрастии к пению в караоке. О домах для свиданий. О преимуществах и недостатках "капсульных" отелей; об отаку, фриках, социопатах – хикикомори и суровой японской молодёжи. О раздражающем пении цикад и идиотской манере затягивать небо проводами… О том, что всё меняется и старой Японии всё меньше… О фильмах и дорамах, музыке, о книгах Мураками, которые она, конечно же не читала и, скорее всего, никогда не прочитает.

Я вставлял в рассказ японские слова и словосочетания, названия известных мне мест. В какой-то момент даже сам удивился, сколько барахла накопилось в памяти. О холодных домах, но с котацу и кондиционерами зимой; об ужасно жарко-влажном лете и сезоне осенней прозрачности. О термальных банях онсэн и дремлющей Фудзи-сан.

У меня в ноуте были кое-какие фотографии нихонской тематики (хорошо, что "взрослые" засунул в отдельную папку). Цветение сакуры в токийском парке, несколько коротких музыкальных роликов с J-pop, несколько японских видов с тории и вечерних улочек с фонариками. Я показывал и комментировал, как сам знал, или же придумывал по ходу.

Всего по чуть-чуть, но думаю, в каком-то приближении мне удалось в этой каморке на отшибе цивилизации создать немножко иной реальности.

Она верила почти всему. Или умело делала вид, что верит. Это был театр одного актёра (из самой  Японии, канешн :))…) только для неё одной. Мы забыли на время о парне из прачечной, давящем кризисе, изматывающей психику войне с российскими террористами на Востоке. Мне наградой было раскрасневшееся её лицо (полагаю, от горячего чая) и блеск глаз. Хороший такой блеск, правильный.

Засиделись за полночь. Мы бы и дальше не замечали времени, но прозвонил будильник-напоминалка, что пора на очередной обход реальности.

Как-то внезапно проснулись.

- Ой, а сколько времени? - спросила она испуганно.

Было около часа ночи (мои часы всегда чуть вперёд, ещё с репортёрского мира и раздражающей даже меня привычки всегда опаздывать на десять-пятнадцать минут).

- Далеко добираться домой? – спросил я её, а на задворках подсознания мелькнула тенью надежда, что, возможно, далеко, и я предложу ей остаться здесь (какое-такое такси-макси? Не, не слышали…). И она подумает для приличия и… останется. Просто останется. До утра.

 Думаю, будь я чуть более настойчив… Но нет, не предложил. Самая обычная девочка из ближних многоэтажек. Самых обычных. Самого обычного мира, в котором на картах иногда забывают рисовать Японию и это мало кто замечает.

Никого не увлекать за собой. Главное правило тех, кому нечего ждать.

Отречься от ненужного. Только необходимое и только то, что можешь унести на себе на дальнее расстояние.

Поэтому она не осталась. Мы с Найдой проводили её из наших тёмных закоулков до центрального "бродвея" города Б. Она уносила с собой немножко нашего с Найдой тепла и маленький бархатный лоскуток Японии. Через пару дней она забудет о нём. Ну, ведь правда: куда, к какому наряду его пришьёшь, этот странный "небрендовый" кусочек Иного? Разве что, к карнавальному, шутовскому. Но праздничных весёлых, шутовских карнавалов в объективной реальности почти не осталось. В массе, - либо корпоративы, либо факельные шествия, либо гей-парады. Поэтому всё правильно, - ни к чему он ей, этот глупый кусочек японского бархата: "выбрось, а лучше – сожги" (с)

Думаю, она даже не догадывается, что её привычный мир в ту ночь скорым поездом проскочил сразу две важных "стрелки" изменения Пути. Мне так показалось…

И только потом. Когда мы уже попрощались и разошлись на перекрёстке реальностей, я вспомнил, что так и не узнал её имени. Бывает…

Послесловие

"К этому рассказу есть вопросы, в нём много непонятных моментов", - сказала моя сэнсэ(й), которой я прочитал вслух первую версию этого текста. – И ты, автор, здесь какой-то странноватый".

 Я пожал плечами.

Сэнсэй когда-то, ещё в школе, учила меня писать сочинения. И не только. Зашёл как-то навестить, заодно и почитать из "блоггерского", выслушать критику.

"И дай мне печатный текст, - хоть исправлю тебе ошибки. И опять же, - почему ты не узнал её имени? Ты же патрульный, что за легкомысленность?"

Это меня развеселило.
"Понимаешь, заболтался… Вот как-то так. А текстов в "бумажном" варианте у меня нет уже давно. Пусть будет с ошибками", – я улыбнулся.

"Чему ты радуешься?", - спросила сэнсэй строго.

"Да вот только сейчас подумал. Знаешь, в каждой судьбе есть своя ирония. Вполне возможно, что однажды, через какое-то количество лет, эта девушка будет гулять по вечерним улочкам Киото, или толпиться в магазинах Шибуи. Интересно, вспомнит ли она эту сторожку среди зимней ночи, меня, Найду?"

***
Кстати